Книга Постороннее лицо [Сборник] - Николай Иванович Леонов

внесла ровно пятьдесят процентов стоимости квартиры, в равных долях поучаствовала в ее ремонте, покупке мебели и бытовой техники?

– Да, именно так. Почему вы постоянно спрашиваете об этом? Я, кажется, уже озвучил свою позицию!

– Но вы так и не сказали, где Галина взяла недостающие деньги.

– У родни одолжила, – с недовольной гримасой нехотя выдавил из себя Родионов. – Мамаша ее дала деньги вроде как насовсем, вместо приданого, а сестрица одолжила, без процентов, конечно, на неопределенный срок, но Галина обещала ей все вернуть, когда сможет.

– То есть, зная все это, вы все равно попытались оставить себе собственность в полном объеме после развода? Я верно понимаю суть дела?

– Между прочим, так решил суд! – заявил бизнесмен и даже слегка подпрыгнул на стуле.

– Мы еще разберемся с тем, почему судьей было принято незаконное решение, – строгим тоном проговорил Гуров.

– Суд так решил, значит, все законно! Я вообще здесь пострадавшая сторона, понимаете? – Наглый и настойчивый тон этого господина неожиданно сменился на ноющий, просящий.

– Это каким же образом вы пострадали, Максим Петрович?

– Как это? Вы что, совсем не понимаете элементарных вещей? Меня жестоко обманули, предали, разрушили надежды и мечты! А все родственнички эти подлые! Понимаете, я выбирал жену, старался понравиться всем вокруг, баловал ее, ухаживал за ней изо всех сил, потом, после свадьбы, усиленно воспитывал, учил уму-разуму. Когда до идеала оставалось совсем чуть-чуть, она сбежала от меня без всяческих объяснений, просто собрала вещи и поставила перед фактом. Я ведь потратил на нее время и силы. Значит, мне, пострадавшей стороне, положена компенсация!

– Это даже забавно. Надо же, после всего, что натворил, он искренне считает себя пострадавшей стороной, – негромко проговорил Стас.

На сей раз Максим его услышал и заявил:

– У вас может быть свое мнение по этому вопросу, а у меня свое. Более того, вы не знаете всю ситуацию изнутри.

– Здесь нет и не может быть никаких мнений! – строгим тоном отрезал Лев Иванович. – Есть лишь закон, на букву которого положено опираться в спорных ситуациях. Я докажу, что вы, Максим Петрович, его нарушили, дали судье взятку и предоставили во время слушания подложный документ.

– Ваш адвокат не предупреждал вас о том, что дача взятки преследуется по закону? – ехидным тоном ввернул Стас.

Родионов ничего на это не ответил.

– Но это что. Взятка – просто сущая ерунда по сравнению с заказным убийством! – усилил Гуров нажим. – Там и ответственность, и сроки заключения совсем другие.

– Это с каким еще заказным? Что за убийство? – Бизнесмен еще больше растерялся, снова позеленел и полностью утратил весь свой апломб.

– Сам он убить не мог, – задумчиво и неторопливо сказал Лев Иванович то ли себе самому, то ли Стасу.

– Это да. Сам никак не мог, кишка у него тонка! – с готовностью согласился полковник Крячко со словами лучшего друга. – Тут ведь выдержка нужна, умение и хладнокровие.

– А вот заказать убийство жены, чтобы избежать судебного процесса, на котором она гарантированно потребует разделить имущество, это вполне возможно. Такой ход прекрасно вписывается в стиль его поведения.

– Погодите! Вы что, пытаетесь меня обвинить в убийстве Галины? Нет! Нет! Этого не может быть! Другой следователь вообще сказал, что это была всего лишь досадная случайность. Зачем мне, по-вашему, понадобилось это делать?

– У вас имеется несомненный мотив.

– Возможно, но все это не по мне, понимаете? Тратить деньги, без сомнения, большие, на то, чтобы убить Галину? Зачем, с чего это вдруг? Наоборот, я хотел, чтобы она ко мне вернулась, поэтому и завел всю эту тягомотину с разделом имущества. Галина же по-другому и общаться со мной не желала, а так у нас оставался железный повод созваниваться и иногда встречаться. Если и убивать кого, то лучше ее сестрицу зловредную. Вот уж где заноза, так заноза!

– Это что, признание? – деловито уточнил Гуров.

– Нет, конечно же. Неужто я дуралей какой, деньги буду на такое тратить? Но с дамочкой этой все равно не помешало бы разобраться. Вы ведь наверняка знаете, что она меня избила так, что швы пришлось накладывать! А я поступил благородно, не стал писать на нее заявление. Хотя мог, конечно же.

– Мне известно о той истории, когда Екатерина была вынуждена защищать от вас сестру, – сказал Гуров. – Полагаю, что при помощи этакого вот благородного отказа писать заявление вы не один месяц успешно шантажировали Галину, добивались, чтобы жена была послушней и не вздумала от вас уйти.

– Что, Екатерина вас действительно сильно избила? – изумленно протянул Крячко.

– Да, представляете? – Родионов заметно обрадовался, решил, что нашел понимание. – Два шва пришлось на губу накладывать. А еще нос! Его мне потом вправляли без наркоза. Это дико больно!

– Ах, какая женщина! – восхищенно пробормотал Стас.

– Я понимаю, что за сочувствием обратился не по адресу! – медленно протянул Родионов. – Вижу, что вы явно находитесь на стороне моих недругов, хотя должны соблюдать нейтралитет. Так что давайте поговорим конструктивно, без лишних эмоций.

– Давайте попробуем, – сказал Гуров, спрятав улыбку.

– Мне незачем было убивать Галину хотя бы потому, что я все еще рассчитывал ее переубедить, уговорить дать мне второй шанс, все исправить. Кроме того, пуля, попавшая в нее, была выпущена из какого-то там специального ружья. Я совсем в этом не разбираюсь и стрелять не умею. Мне никогда не доводилось держать в руках огнестрельное оружие. Нанимать киллера я бы не стал. Это огромные деньги, выброшенные на ветер. Ведь преступному элементу верить нельзя. Этот убийца запросто сможет сбежать с моими деньгами. Так какой тогда смысл все затевать?

– Это железный аргумент, – иронично протянул Крячко.

Гуров, соглашаясь с ним, молча кивнул.

– Так вы не верите мне? – в растерянности спросил Родионов. – Вы можете проверить состояние всех моих счетов. Если потребуется, я дам вам доступ к ним. Что еще? Насчет алиби посмотрите. Я ей-богу не знаю, как еще доказать свою непричастность к этой трагедии.

– Пояснение так себе, вполне в вашем стиле. Но мы верим, что вы сами не убивали свою бывшую жену и ни с кем не вступали в сговор с этой целью.

– Значит, вы меня отпустите? – с надеждой произнес бизнесмен, и на его лицо постепенно стали возвращаться нормальные краски.

– Никто и не планировал вас задерживать. Но мы возьмем с вас подписку о невыезде на всякий случай и, разумеется, воспользуемся вашим любезным предложением о проверке счетов.

– Да, конечно, хорошо, спасибо.

– Кроме того, наши специалисты уже немного поработали, выяснили, что вы недавно выставили на продажу то самое спорное имущество.

– Но я полагал, что, поскольку Галина мертва, она больше